THE FACE MAGAZINE ARTICLE : PILL HEAD
November 30th 2002

>> Русская версия << English version >>

PILL HEAD
30 ноября 2002 года. Наверх

После побега из дома, многочисленных неприятных приключений с наркотиками и траты своего времени в панк-группах (и Пицца Хат,) Пинк удалось продать семь миллионов записей и с "Just Like A Pill" она утвердила себя как самую крутую поп звезду после Эминема.

Когда я увидела ПИНК в первый раз, было 7 утра, она лежала ничком на сцене, задрав ноги на барабанную установку, натянув на лицо бейсболку и делая вид, что спит, в то время как её группа гремела рядом, репетируя номер 'Just Like A Pill'. Сама, встав на рассвете чтобы пойти посмотреть на телестудии эту репетицию для живого субботнего выступления LWT для детей, я могла её понять; фактически каждый, кто ожидал более энергичного действия от команды CD:UK выглядел удивленным. Но вот теперь наступила очередь ПИНК запеть, она села на краю барабанного подиума, низко наклонившись над микрофоном, кепка до сих пор была на глазах. Когда она начала петь, все, кто был в наполовину забитой студии, побросали свои дела, внезапно остановились, и, не дыша, изумленно уставились на неё. Невероятно, но этот мощный, сиплый, пронзительный вопль исходил из крошечного молодого тела; прокуренный, пропитанный никотином голос, уставший от переживаний и полный эмоций. И Пинк даже не смотрела, как будто она уже совсем замучилась.

После первой репетиции она встает, чтобы попросить изменить кое-что в уровнях звука в то время как Крэйг Логан (Craig Logan) - прежде Брос (Bros), ранее менеджер Тины Тернер, а теперь Пинк, спешит напомнить ей что это концерт для детей, живой. "Ааа. Что не ругаться?", она кивает и прогоняет песню еще раз, с профессиональной точностью выкидывая слово 'bitch' (сука) (очевидно упоминание морфия, таблеток и галлюцинаций приемлемо для впечатлительных сознаний юных англичан). Известная плохим поведением поп-певица кажется "продезинфицированной" и подавленной: шоу не будет иметь того отработанного за долгое время эффекта. "Я - беззубый тигр," скажет она мне потом. "Я рычу, но не кусаю".

Через несколько часов она будет выступать, немножко более накрашенная и с намного большим удовольствием. Бейсболка исчезла обнажив шокирующие короткие иссиня-черные волосы, но старые джинсы и короткий топ остались. По режиссёрскому замыслу, публика в студии почтительно столпится вокруг сцены чтобы посмотреть на неё, незначительный в начале энтузиазм с середины песни нарастает и к концу превращается в восторженные аплодисменты. Как только Пинк уходит из студии в гримёрку, несколько девчонок из толпы начинают визжать.

Потом, сидя в буфете, я наблюдаю на безмолвном экране за энергичным, отлично отрепетированным, но выглядящим абсолютно безрадостным и механическим, выступлением одной из гостей шоу. Она - очаровательная блондинка, на ней мало одежды, но её песни отвратительны, я не признаю Холли Вэланс (Holly Valance). Пинк могла бы стать одной из таких поп-милашек, и я рада, что она прямо сейчас предлагает другой, жестковатый, менее пластичный образ для зрителей шоу.

"Им на самом деле нужно что-то настоящее", позднее соглашается она. "Так много девчонок, которые думают, что они что-то делают особенное, но это не так. Мне всегда нравилась мысль, что я могу быть собой и говорить: "Да пошли вы все, я не буду этого делать"".

Но она не хочет погружаться в критику современной поп-музыки. "Я всегда любила поп-музыку", признается она, "Я ездила на концерт New Kinds on the Block. Я не собираюсь это скрывать - я была на их концерте. Вот я там оторвалась." Донни - старший брат Марка Уолберга (Mark Wahlberg) - был парнем её мечты. "Он был крутым пацаном," стонет она "как сильно я его хотела!"

Пинк всегда мечтала быть поп-звездой. С самых ранних лет, как она себя помнит, она грезила тем, что однажды непременно станет знаменитой. Она вспоминает, как, ещё в детском саду говорила учителям, что если они сейчас отвяжутся от неё с домашним заданием, то позднее она им даст билеты на свои концерты. "Они отвечали: "Ага. Эта девочка живет в мечтах", смеётся она. "Но я действительно не помню, чтобы я думала, что могу заниматься чем-то другим. Я просто не верю, что на этой планете есть другое занятие для меня, кроме музыки. Я абсолютно не подчиняема, поэтому у меня никогда не было постоянной работы. Я всегда увлекалась стихотворством, и искусством, и танцами, и алкоголем, и это всё как одно целое, это просто выглядит естественным".

Она всегда пела, у нее всегда был голос, вот например, когда она была маленькой, друзья просили её спеть для их родителей, а она настойчиво требовала, чтобы они все отвернулись, так как была слишком стеснительной, чтобы петь когда кто-то смотрит. Она до сих пор застенчива, скрывая это под видимой силой. С возрастом её голос становился мощнее, от сигарет он стал хрипловатым, она курит с девяти лет (до сих пор выкуривает пачку в день и говорит, что это теперь начало сужать диапазон её оперного голоса).

Она считала, что музыка может стать выходом из того, что она узнавала когда росла в пригороде Филадельфии. "Я думала, что это должно отличаться от того, что я видела, через что прошли мои родители, пытаясь свести концы с концами, борясь с законодательством и просто скучающих от своей работы и своей жизни. Я хотела большего. Я хотела увидеть мир, я хотела завоевать его."

И вот теперь у неё 7 миллионов проданных копий альбомов, Грэмми на полке (за совместную работу в саундтреке 'Lady Marmalade'), она встает ни свет ни заря, чтобы часами сидеть в серой раздевалке на телевидении, что неизбежно в её сумасшедшем промотурне по Европе. Сегодня суббота - это должен быть Лондон. Зевая и осторожно выбирая на обед овощи и цыпленка, который выглядит так, будто его переехала машина, она может быть ироничной.

"Я профессионально этим занимаюсь семь лет, однако все еще сталкиваюсь с тем что в реальности все не так как ожидаешь," говорит она. "Когда я была маленькой девочкой, только эта мечта была в моей голове, только об этом я и думала. Что я видела по телевизору, и глядя на Мадонну - вот именно такой моя жизнь должна быть. Я собиралась делать обалденную музыку, я собиралась изменить мир, я собиралась стать богатой и знаменитой, и эффектной, и красивой, и идеальной. Моя жизнь представлялась мне в розах и шоколадках, и разные люди слетались бы со всего мира, чтобы посмотреть на меня и у меня были бы всякие любовные истории и я просыпалась бы в Париже и ела круасаны".

Реальность же оказалась более обыденной: она счастлива делать музыку, которую делает, она встретилась со многими замечательными людьми, но, она говорит: "Мне все равно приходится рано просыпаться". Жизнь на чемоданах уже не кажется такой чудесной - все гостиницы выглядят одинаковыми, меняется только еда - она устала и соскучилась по дому. Не так давно Пинк, наконец, приобрела собственный дом: двухкомнатное жилище на Venice Beach, в Лос-Анджелесе. Она купила пару крыс: Тельму и Луизу, и терьера Джэка Рассела, которого назвала Fucker (Трахальщик). В прошлом году на X-Games (американские эктремальные игры) она познакомилась со своим нынешним бойфрендом - мотогонщиком Кери Хартом. Он снялся в клипе 'Just Like A Pill' в роли этакого татуированного индейца, хотя в штатах он более известен как мото-трюкач Харт Разрушитель (Hart Breaker) - через несколько минут после знакомства с Пинк он попытался сделать сальто назад, он здорово разбился и получил 14 переломов.

До сих пор это самые "удалённые" отношения. Он живет в Лас-Вегасе, она - в Лос-Анджелесе. Весь прошлый год она была в дороге, потом он путешествовал несколько месяцев. "Мне было проще, когда у меня не было никаких отношений", задумчиво говорит она "потому что мне было не по кому скучать, я могла полностью сосредоточиться на том, что я делаю. У меня не было важных причин возвращаться домой. Теперь у меня есть собака и парень. Таким образом, у меня два домашних животных, за которыми необходимо присматривать, а я не могу этого делать".

Крыс "удочерила славная леди в Сан-Франциско", а собака под вымышленным именем Фредо временно живет у отца Пинк. Сейчас у Пинк есть всё о чем она мечтала, будучи маленькой, её фантазии потеряли былое честолюбие: она хочет домой, бочонок мороженого Ben & Jerry, взять в прокате фильм и смотреть его в постели со своим другом. Вместо этого она одна обосновывается дома на несколько дней, одна принимает ванну и одна ложится спать.

"Все не так плохо", говорит она. Вчера она встретила Фэйт Хилл (Faith Hill), которая записала одну из песен для своего нового альбома, написанную Пинк. "Очень много хорошего происходит. Просто прошел уже год, за который ты устаешь и погружаешься в бред, и думаю я сейчас в этом состоянии. Когда я бросила школу, я считала, что никогда не буду иметь дело с политикой, с бизнесом, я никогда не буду никому подчиняться. И вот сейчас вся эта ерунда со мной происходит. Музыкальная индустрия - это политика, и всё это вместе - бизнес, понимаешь, о чем я говорю?", она снова засмеялась, и, достав из серебряной пачки сигарету, закурила.

"И получая от этого удовольствие, я нахожусь в какой-то растерянности. Как же это всё со мной произошло? Что я такого сделала? Боже мой!"

Позднее, через несколько часов Пинк прерывает свой отдых и прыгает в самолет, чтобы вернуться в Калифорнию. Когда её агент позвонила мне, она намекнула на какую-то неприятность.

Alecia Moore родилась в пригороде Филадельфии в 1979 году, она была младшей из двух детей. Её мама была медсестрой пункта первой помощи, теперь она возглавляет одно из подразделений в Temple Hospital Филадельфии, её отец - ветеран Вьетнамской войны, покинув военно-воздушные силы, основал собственную страховую кампанию. Он отслужил два срока, во Вьетнаме отпраздновал 21-летие. "Если в 50 футах от тебя кто-то появляется, ты его убиваешь", позднее скажет он своей дочери. "Это было необходимо, чтобы выжить". Однажды, придя домой, он сказал, что он 1000-летний старик с телом 21-летнего, и это вызывает трудности в общении с его друзьями, потому что они кажутся ему слишком глупыми. "Ему потребовалось очень много времени, чтобы он смог говорить об этом", тихо говорит Пинк, "но мы вступили во множество сообществ Ветеранов, и между ними был такой товарищеский дух, удивительно стать свидетелем этого."

Alecia не знает, когда её родители начали ссориться. Они были женаты 19 лет, и она описывает их семейные отношения в течении первых девяти лет её жизни как их собственную Третью Мировую войну: "Я полагаю, это было как война, только без оружия. Это была очень угнетающая обстановка, как будто ходишь по битому стеклу. Это было настолько напряженно, постоянно. Я помню - мне тогда было года три, не больше - я плакала каждую ночь, и молила Бога, чтобы он изменил все к лучшему. Думала: как мне сохранить свою семью? Потому что дети всегда думают, что это их вина."

"Я помню, как выплакала все глаза: моя мама поднималась по лестнице и я у неё спросила: "Мам, вы с папой собираетесь развестись?" А она зашла в комнату и сказала "Да нет, милая, мы просто поругались". Но это повторялось каждый день. Это было как: "Да пошла ты! Уходи отсюда! Ты нам не нужна, мать твою!" Если я во время еды проливала молоко, то следующим делом я бежала в свою комнату, запирала дверь и пряталась, потому что этого было достаточно для начала драки."

Постоянно, уходя утром в школу, она уже была вся на нервах. "Когда ты идешь в школу, и по тому, что ты говоришь и делаешь, учителя тебя судят и ты уже Плохой Ребенок. Тебе и так этого уже достаточно дома, а люди ещё восемь часов тебя долбят. Ничего удивительного в том, что меня так часто оставляли после уроков! И ничего удивительного в том, что я столько времени провела в кабинете у директора!"

Её родители окончательно расстались, когда ей было девять; её отец повторно женился, на медсестре, которая тоже была во Вьетнаме. О разводе Пинк сказала: "Мы никогда не говорили об этом. Никто из нас не говорил. Это уже случилось, все, проехали." Она не собиралась петь о своих родителях в 'Family Portrait'. Ей понравилась музыка, которую создал Скот Сторч (Scott Storch) и она зашла в вокальную кабинку, чтобы записать мелодию, чтобы было, что взять домой и написать стихи. И это всё вылилось. "Минут через двадцать песня была готова, я рыдала. Я чувствовала себя обнаженной, уязвимой, ужасной и опустошенной, я просто ушла. Я должна была уйти." Некоторое время она не могла оставаться в студии, когда прокручивали трек. "Я просто не могла позволить людям знать обо мне так много, и я была там, когда они это слушали."

Она получает очень много писем об этой песне, которая стала её следующим синглом в Великобритании. "Некоторые письма продирают до глубины души. А другие типа: "ОК, оно того стоило". Она говорит, что это возвращает её в реальность, они - в принципе совершенно обычная семья, по сравнению с некоторыми другими. "Я смотрела Джерри Спрингера!", смеётся она "И теперь я знаю: я нормальная! Я думаю, люди именно потому смотрят это шоу, что они хотят воспринимать свою семью нормальной."

Alecia часто убегала из дома. Ища спасения от домашней войны и от скуки своего пригорода, она научилась кататься на скейте, потому что её брат сказал ей, что девочки не могут этому научиться. По той же причине она научилась танцевать брейк. "Я вечно лазила по деревьям, каталась на доске, да и всякими другими вещами занималась. Долгое время я думала, что я должна быть мальчиком, но я рада, что я девочка. Я не могу представить, что я хожу, а между ногами у меня болтается эта штуковина," она снова громко расхохоталась. "Это, должно быть, раздражает?"

Она начала зависать в клубах все-возрастных рейверов в первую очередь, где большинство народу были взрослыми. Клубы были полны сумасшедшими, она говорит: "И я думала "Ну наконец-то я нашла свое место! Я смогу себя показать". Ей больше нравились гей-клубы, потому что там можно было танцевать и танцевать "не опасаясь, что тебя кто-нибудь схватит за задницу".

Она встретила парня по имени Скрэтч (Scratch) и прорвалась к нему в танцевальную команду, обойдя других танцоров, бегая по клубам до семи утра. Когда он сформировал рэп-группу, Scratch 'n' Smoove она пела как Мэри Джэй Блайдж (Mary J Blige), заполучив место в подпевке. Она также участвовала в паре панк-групп. В течение всех тех лет она постоянно попадала в неприятности. Одна девчонка украла её дневник и разбросала его страницы вокруг школы, а Alecia ворвалась в её дом, чтобы его вернуть. Её арестовали за взлом и вторжение, а позже её задержали за угрозы убить эту девочку. "Это все было глупо, ошибка юности", легкомысленно говорит она, вспоминая другие незначительные правонарушения: избиение водителя школьного автобуса за подозрение в расизме, все ради мира.

Филадельфия по её словам может быть скучной и опасной. Скука заставляла её ввязываться в опасности, так что она на себе испытала и то и другое. Её бывший друг был ранен в ногу во время ограбления. Ей самой несколько раз приставляли к голове оружие. Однажды ночью, ей было примерно 13 лет, Пинк и её подружка "вышли на улицу, чтобы поискать неприятностей", в северной части Филадельфии они нашли эти неприятности, будучи ограбленными. "Все что у меня было это тетрадки в кармане, поэтому они ничего у меня не взяли. Но они отобрали у моей подружки 300 долларов и съездили ей пистолетом по лицу, выбив зубы. Это был не веселый вечерок".

Сцена в клубе Филадельфии подпитывалась смесью из экстази, кетамина, амфитамина, angel dust и кокаина, и когда я спросила, что из этого она попробовала, она осторожно отвечает: "Я была ребенком-экспериментатором, я прошла через всё это. Я была очень любопытной и я рада что была любопытной в юном возрасте, потому что я бы не хотела вернуться в тот период своей жизни. Эти вещи мне наглядно показали, как много веселья и бед может быть в твоей жизни одновременно. И это было не для меня. Я прошла через это в юности и я никогда снова проходить через это не хочу. Поэтому я намного мудрее и взрослее чем большинство людей в 23 года".

Она обнаружила способ добыть деньги, работая по выходным в Пицца Хат, Бургер Кинге и Макдоналдсе, но это продолжалось не долго. "Я там впадала в такое ужасное состояние. Я пыталась смотреть на гамбургеры и меня от них тошнило. Я думала: "Я не могу это делать! Я не могу смотреть на это мясо!"

А ещё был героин, все вокруг, в том числе и сцена становилось мрачным и бессмысленным, хотя она говорит, что никогда его не пробовала, потому что боялась игл. Её друзья Тим Рассел (Tim Russel) и Секу (Sekou) пробовали - они умерли от передозировки. (Пинк включила Секу в список создателей своего первого альбома Can't Take Me Home со словами 'I know you're watching.' - "Я знаю - ты наблюдаешь".) У неё была пара друзей убитых в несчастных случаях связанных с алкоголем. Бессмысленная, глупая смерть: "Это просто невежество".

Вот в это время Alecia и стала P!NK . Есть несколько версий того, как это произошло, и когда я прошу её рассказать истинную историю, она говорит: "Ладно, если твои уши способны это выдержать". Она рассказывает мне о её лучшем друге Мэте Аппсе (Matt Apps) которого она описывает как "самого большого, самого приятного, самого смешного и сильного парня во всём мире".

"Весь первый год нашей дружбы он упрашивал меня: "Ну, можно я посмотрю, пожалуйста? Ну, пожалуйста, покажи. Я никогда не видел как это у белых девчонок!". И он был непреклонен, но он был безобиден. Я говорила: "Мэтт, нет!" И я так устала ему это повторять, что в один прекрасный день я сказала: "Знаешь что? Иди сюда" И я нагнула его лицо вниз прямо туда и крикнула: "Видишь? Смотри хорошенько, потому что ты больше никогда этого не увидишь!" И он сделал это открытие. Он завопил: "ОГОСПОДИБОЖЕМОЙ! Розовая!""

"Вот так они начали меня называть Пинк. Я была единственной белой девочкой во всей нашей компании, и у нас был любимый фильм "Бешеные псы", поэтому я стала Мистером Розовым, а Мэтт стал Мистером Блондином, а ещё был Мистер Белый, и мы были как банда головорезов бегающих по городу и вселяющих в людей ужас."

Про свои 15 лет она говорит: "Я была там уже на пределе, я просто хотела свалить оттуда. Уехать из этого места и из этой жизни". DJ регулярно пускал её на сцену на пять минут по пятницам в местечке под названием Клуб Fever (Лихорадка), и однажды агенты из MCA предложили ей присоединиться к девчачьей группе под названием Basic Instinct (Основной инстинкт). Она пела с ними до тех пор, пока её не выгнали, она заявляет, что это основано на определенных фактах, "Потому что я была белая. Они сказали, что я не вписываюсь. Да ничего подобного." (Они развалились через месяц, она смеётся: "Судьба - сука!") Но её заметили и очень скоро рекомендовали в другую группу, Choice (Выбор). Она проходила прослушивание на вокзале в Макдональдсе, она пела песню за песней. "Это было примерно так: "Я могу спеть как Уитни, я могу спеть как Мэри, Я могу спеть как Green Day, я могу спеть как Джанис Джоплин, я могу спеть как Билли Джоэл, Фантом в Опере… Какой стиль вы ищете? Я всё могу!".

Она попала в Choice на 30-дневный испытательный срок. На 28 день они рванули в Атланту на прослушивание в LaFace, звукозаписывающая компания заключила невероятно удачную сделку с LA и Babyface. За несколько лет в конце восьмидесятых - начале девяностых Антонио 'LA' Рид (Antonio 'LA' Reid) и Кеннет 'Babyface' Эдмондс (Kenneth 'Babyface' Edmonds) создали хиты для всех от Уитни Хьюстон до Мадонны. Babyface продолжил заниматься работой в студии, в то время как LA сконцентрировался на запуске лейбла, взращивая таких звёзд как TLC, Usher, Outkast и Тони Брэкстон. Первое впечатление Пинк о нем: "он выглядел как главарь шайки бандитов. Он сидел во главе стола и все ходили вокруг него на цыпочках. А я зашла и дала ему представление о своей позиции - это было очень смешно".

"Что я такого нашел в Choice?" говорит LA Reid, когда я с ним разговариваю. "Все что я там нашел - была Alecia. Поэтому я их и заприметил. Она зашла ко мне в комнату и начала вопить. Её индивидуальность была очень, очень заразительной".

Согласившись с Пинк, LA сказал ей: "Ты моя новая суперзвезда".

"Да, возможно", ответила она. "Но тебе не удастся поиметь меня".

Бросив школу и переехав в Атланту, Choice провели два следующих года репетируя по 8 часов день и летая по всей стране, чтобы поработать с разными продюсерами, RnB-команда оказалась ошибкой: "Это были два долгих года записей и траты больших денег, и в то время я не понимала, что это была отработка, я ничего так и не дала", говорит Пинк.

В конце концов когда трио сыграли на рождественской вечеринке La Face LA Reid отвел её в сторону и сказал, что это не годится. Пинк говорит, что было бы не законно в точности передавать, что было сказано на той встрече, но её альтернатива была ясна: если она хочет сделать карьеру, то ей нужно выступать соло. Но решение полностью оставалось за ней: "Меня это с ума сводило, я не могла поверить, что это все на меня бросили, предоставили самой выбирать".

"Она действительно боролась", утверждает LA. "Она в итоге пришла сдаваться и сказала: "ОК я готова идти". Этот шаг ей тяжело дался, потому что она была очень предана своим девочкам."

Начались ещё два года записи, с разными: и ритм-н-блюз, и хип-хоп и поп продюсерами. Медленно Пинк начала вкладывать себя в музыку все больше и больше. Она притащила своего бойфренда из Филадельфии, но разузнала, что него была интрижка ещё с двумя другими девчонками. "До сих пор это были самые отвратительные, странные и нездоровые отношения", говорит она сейчас. "Я думала, что была влюблена, но это просто была своего рода зависимость".

Её злость на него накапливалась и начала переползать в песни, добавляя остроты, ведь иначе альбом получился бы поверхностным, этакий поточный урбанистический поп. К концу создания Can't Take Me Home, говорит LA Reid, его протеже стала настойчиво проявлять собственную личность. "У неё действительно начал проявляться музыкальный талант".

В то же время Пинк наблюдала, как девчонки её возраста - Бритни, Алия, Кристина - штурмуют чарты. В то время, по её словам, она была очень расстроена. "Но я очень многому научилась за те четыре года. Я получила очень много уроков в музыкальном бизнесе, я и не знала, что люди могут быть настолько отвратительными. Это очень хорошо, очень убедительно. Это помогало мне расти на улицах. Я не могла позволить людям обманывать меня. Поэтому я им не нравилась".

Она делает паузу, и вызывающе смеётся: "Меня вообще не любили".

Она говорит, что скучая, она влезала в неприятности, и LA стал вроде как вторым отцом, объясняя, что не стоит устраивать драку в торговом центре, и доставая лекциями о хорошем поведении и о том, что не надо ругаться и тыкать пальцем в людей.

Однажды Пинк нашла работу на заправочной станции. Аванс от её контракта уже заканчивался и ей нужны были деньги. "У меня были дорогие запросы. Мне нравилась одежда, и потом, я покупала сигареты и мне нужны были деньги на развлечения и все что девчонкам нужно". Она подавала бутерброды в закусочной, закачивала бензин. "У меня с этим не было проблем", пожимает она плечами. "Черт, ведь это позволяло оплачивать счета. Но мне приходилось вставать в пять утра, это хреново".

В один прекрасный день сын LA пришел в гараж и увидел её там. LA был в ярости. "На следующий день я была в его офисе и выслушивала "Как это выглядит: моя следующая суперзвезда работает на бензоколонке?" и я сказала "Я не уйду." "Нет ты уйдешь! Ты уже уходишь." Я ответила "Плати мне чертовы деньги! Оплачивай мои счета каждую неделю, или я не уйду." И я опустила руки".

"Так сделал он это?"

"Да, мать его, сделал!" засмеялась она.

"Соглашаясь с LA, все что тебе было нужно сделать - это попросить денег и у тебя было бы все."

"Ну, блин, конечно", она снова засмеялась. "Если все так просто, значит, я была дурой. Но меня это не волнует. Я собиралась сама зарабатывать на свои нужды".

Затем вышел альбом Can' Take Me Home и деньги перестали быть проблемой. Америку охватило "это розововолосое сумасшествие, эта ненормальная девчонка со странным отношением к проблемам, пишущая песни о плохих отношениях". Альбом успешно был продан в количестве 2 миллионов копий. "Но это было не моё," говорит Пинк. "Я нажала не на все кнопки."

Когда пришло время дальнейшей работы, она хотела сделать что-то более искреннее, что-то что в большей мере отражало те музыкальные течения, в которых она росла, что-то большее чем просто голос за кадром. Однажды на одной из фотосессий она подло украла записную книжку своей гримерши, так как увидела там одно имя. Будучи подростком она была без ума от удивительной группы 4 Non Blondes, и была однажды арестована за нарушение общественного порядка, в тот момент когда она из всех сил визжала песни солистки Non Blondes Линды Перри (Linda Perry). "Я просто любила её, Я чувствовала её боль. Через её стихи и эмоции её голоса, никто так не обращался ко мне как она, ну ещё Джанис Джоплин. Понимаете, то о чём она писала - была моя жизнь. Просто желая убежать, я никогда не чувствовала себя так близко к кому-либо, кого бы я ни встречала."

Она переписала номер и позднее позвонила по нему, оставив длиннющее сообщение на автоответчике Линды о том, как она её любит, что она хочет с ней работать и пригрозив преследовать её, если та не ответит. "Я едва поняла, что происходило", отзывается Перри о десятиминутном сообщении. "Голос этой девочки был очень возбужденным, и смущенным, в то же время."

Притихшая и удачно работающая над своими собственными записями в то время, Перри даже не была уверена, что знает кто такая Пинк, и ей пришлось посмотреть видео, чтобы понять. Ей видео не очень понравилось, но она перезвонила. "Ты чертова сумасшедшая", сказала она.

"Я знаю," ответила Пинк.

"Ладно, почему бы тебе не приехать?"

Когда они встретились, Перри сказала что музыка, которую пишет Пинк слишком "пушистая". Пинк согласилась. Перри объяснила ей, что она является рокером старой школы и ничего не знает о современных музыкальных течениях. Пинк ответила, что именно поэтому она хочет с ней работать. "Она хотела делать более честную, открытую музыку, выражать свои чувства более понятно и выражать их в музыке, так, как раньше не делала," говорит сейчас Перри. "Именно это уловило моё ухо. Я подумала, что это был довольно храбрый шаг".

После этого они очень интенсивно работали в домашней студи Перри. И вся злость и ярость её тинейджерства вылились в этой работе. Пинк упомянула даже LA, ругая уроки этикета и media training, которые он ей предлагал. Когда я спросила Перри, сомневалась ли она хоть секунду в том, что они делали, она сказала, что нет. "Она была единственной, кто хранил во мне уверенность, потому что когда она всё это пела, я верила каждому её грёбаному слову."

Работа давалась легко, говорит она. Не было никакого давления при записи сингла, никаких указаний, что они должны делать. Впервые Пинк было весело писать музыку. Однажды, когда у Пинк было плохое настроение, они попрыгали в бассейн Линды в одежде. Пинк выяснила что плавать полностью одетой на самом деле очень трудно. По ночам они часто посещали ближайшую бильярдную, и там довольно активно играли, но одну ночь они провели в стрип-клубе, где Перри купила Пинк её первый lapdante. "Это было интересно," хихикает Пинк. "Потому что я думаю, эта девушка меня хотела".

"Или она была хорошей актрисой", замечаю я.

"Может быть, кажется это тоже вероятно, да?" Пинк замолчала, подумала, а потом снова засмеялась. "Нет, я думаю, она действительно меня хотела".

Это было очень ревностное время, за которое между двумя женщинами образовалась тесная связь. Благодаря огромному успеху альбома, Перри сейчас пользуется большим спросом как продюсер, работая с Кортни Лав, Кристиной и Бритни. Пинк признается, что тогда сильно помучилась от ревности. "Я чувствовала себя брошенной. Я очень чувствительна, я собственница, как мама-медведица. И если кто-то приближается к моим детёнышам, я прихожу в ярость. Но следовало выкинуть это из головы, ведь я действительно была ею довольна. Я сконцентрировалась на этом."

LA говорил, что он сделал несколько замечаний, когда послушал новые песни, но Пинк заявляла, что она будет бороться до конца за своё новое направление. "Он думал, что я отказываюсь от своих поклонников, и если они сломаются, их не удержишь". Она понимает, почему это было бы неправильно для R&B звезды внезапно изменить тому течению, которое было модно, она аргументирует: "Но то, что я делаю - это натурально. Я не изменилась, не изменила своим убеждениям, я не поменяла ничего, кроме продюсера. Так что это было именно то, что я собиралась делать, и если вам ребята это не нравится, значит, мне лучше вернуться в Макдональдс. Потому что я не буду делать другой альбом, так как захочет продюсер, и это факт. Я не буду этого делать."

У неё было преимущество, говорит она, потому что LA знал, что она имеет ввиду. Она бы предпочла пойти домой и собрать команду, чтобы играть собственные песни, чем быть засланной на все эти годы к понтующимся крутым продюсерам. "Я смелая, когда меня доводят. Если ты не воспользуешься своим шансом, ты проиграешь."

M!ssundaztood разошелся пятьюмиллионным тиражом по всему миру, но для Пинк это не самое главное. "Я очень рада, что у меня появился шанс сделать это," говорит она. "Я так сильно переживала, а когда альбомы вышел, в один короткий миг мои ожидания столкнулись с реальностью. И я была удовлетворена. Что бы ни произошло, я повеселюсь, понимаете?"

Другой день, другая гримерка. Я разговариваю с Пинк спустя десять дней, по телефону в Нью-Йорке, в то время как она готовится к фотосъёмке для The Face. Она утверждает, что не было никакого кризиса, который заставил её покинуть Европу, просто она захотела домой. Она увиделась с отцом, побродила по своему дому, она совершила набег на продуктовый магазин, затем сама приготовила индейку и макароны, купила пива и посмотрела фильм "Мой кузен Винни". Мы говорим о её татушках: сейчас их 12. "Только иногда они чешутся. Я увлечена этим. Я их люблю". Первую татуировку она сделала в 12 лет. На лодыжке, это японский символ счастья и удачи, "потому что я действительно хотела счастья и удачи, когда мне было 12". Она делает новый рисунок, когда ей скучно, или когда она видит что-то очень для себя важное. Штрих-код на шее - это от её альбома M!ssundaztood, потому что она очень им гордится.

Немногим раньше её друг сказал в интервью, что они с Пинк сделали татуировки "tru love" (настоящая любовь) на запястьях, но когда мы встретились в Лондоне, она мне сказала, что никогда не могла писать песни о любви, "Потому что я никогда не была влюблена. Я никогда не видела, чтобы мои родители были влюблены друг в друга. Я просто не знаю об этом ничего".

"Я люблю Кэри", осторожно говорит она, когда я снова спрашиваю её об этом. "Он классный. Он отличный парень. Я люблю его, но не так чтобы чувствовать его своей собственностью. Он один из тех кто не мыслит стереотипами: жульничество и I-have-to-have-this и всё из-за денег и внешности, и десять девчонок одновременно и вся прочая фигня" .

Время от времени в интервью у Пинк спрашивают целовалась ли она когда-нибудь с девчонками. Обычно она говорит, что да - в клубах, на спор. А на свое 22-летие играя в бутылочку она лихо поцеловала Кристину Агилеру. Очевидно, что они на самом деле хотят спросить у этой девчонки что-то другое, так что, кажется, будет правильнее спросить об этом прямо.

"Занималась ли ты когда-нибудь сексом с девушкой?"

"Нет," она невозмутима.

Почему, ты думаешь, тебя относят к лесбиянкам?

"Дайте я спрошу у своей парочки", говорит она, и кричит своей подруге и ассистенту Лауре Уилсон (Laura Wilson) "Чем я похожа на лесбиянку?"

Смеясь, она передает ответ: "Потому что я сильная, агрессивная, классная и горячая. И Лауре нравится моя грудь."

На вопрос, каким Пинк видит свое будущее в ближайшие 10 лет, я получаю ответ: "Буду делать музыку для других людей, дети, любовь, буду заниматься искусством, что бы ни случилось. Просто постараюсь выжить и быть здоровой". Недвусмысленно намекая на какие-то великие планы, недавно она заключила миллионную сделку на издание своей автобиографии "потому что я не думаю, что буду жить достаточно долго".

Скоро она начнёт работать над новым альбомом, и всё что можно об этом подумать, что это не будет похоже на предыдущие работы. "Даже не надейтесь, что вы знаете, каким будет её следующий шаг", говорит Линда Перри, "потому что своим следующим альбомом она вас просто ошеломит, я знаю, что так и будет". "Я не знаю что это будет такое", также соглашается LA Reid, "Знаете, мне это также интересно как и вам".

Сама Пинк говорит, что у неё есть несколько неясных идей, но ничего конкретного. Она ждёт когда что-то щёлкнет, как тогда, когда она увидела телефон Линды Перри. "Меня всегда прикалывала death metal opera", задумчиво говорит она, "Но я всё ещё думаю, что этого не будет"...

Up

After running away from home, countless bad drug trips and serving her time in punk bands (and pizza Hut), Pink has just sold seven million records and with "Just Like A Pill" proved herself the most pissed-off pop star since Eminem.

The first time I see Pink, it's 7am and she is lying prone on a stage, feet up near the bass drum, baseball cap pulled over her face, pantomiming sleep while her band does a noisy instrumental run-through of her UK number one 'Just Like A Pill.' Having got up before dawn to get to the TV studios to see this rehearsal for LWT's live Saturday morning kids show, I can sympathize; in fact everyone expect the perkily efficient CD:UK crew is looking bleary eyed. But now it's time to take a level on Pink's vocals, so she sits up on the edge of the drummers podium, cap still down, slumped over the mic. And then this sound comes out, and everyone who's in the half-empty studio going about their business suddenly stops dead and stares. It's a powerful, husky soul wail that doesn't seem to fit the tiny young body it's coming from; a smoky, nicotine-stained voice weary with experience and heavy with emotion. And Pink doesn't even look as if she is trying.

After the first run-through, she stand up to ask for some changes to the sound levels while Craig Logan - formerly of Bros, more recently manager of Tina Turner and now of Pink - trots up to explain that this is a kids' show, going out live. 'So no cursing huh?' she nods, running through the song for a second time an excising the word 'bitch' with professional precision (the references to morphine, pills and trips are apparently acceptable for Britains impressionable young minds.) The current bad girl of pop seems sanitized and subdued here, where a show of attitude will have no effect except to make a long working day even longer. 'I'm a toothless tiger,' she'll tell me later. 'I got a big bark and no bite.'

A few hours later, she'll perform the song live, with a little more makeup and a lot more gusto. The baseball cap has gone, revealing a shock of short, raven- black dyed hair, but the baggy jeans and vest top remain. At the directors prompting, the studio audience will crowd dutifully round the stage to watch her, but by the middle of the song their enthusiasm is unforced and the applause at the end is rapturous. As Pink walks back from the studio to the dressing room, some girls from the audience scream.

Sitting in the canteen afterwards, I watch on a silent screen while one of the show's other guests foes through an energetic, precise but completely joyless dance routine. She's blonde and pretty and dressed in the regulation tight-and-skimpy outfit but with the sounds turned down, I don't recognize Holly Valance. She could be any one of a dozen other identikit pop blondes, and I'm glad Pink is around right now, offering a tougher, less plastic alternative image to the shows viewers.

'They really need reality' she agrees later. 'There are so many girls out there who think they have to do that, and they just don't. I've always loved the fact that I could be myself and say ''Screw everyone, I'm not doing that.'''

But she won't be drawn into any criticism of production line pop. 'I've always loved pop music,' she confesses 'I went to New Kinds on the Block concerts. I'm not going to lie - I did. And I screamed.' Mark Wahlberg's big bother Donnie was her dream Kid. 'He was the bad boy,' she groans 'And I wanted him so bad!'

Pink always wanted to be a pop star. As far back as she can remember, it seemed inevitable to her that one day she'd be famous. Even in kindergarten, she remembers tellin teachers that if they'd let her off with her homework now, she'd give them free tickets to her concerts later. 'They were like, ''Whatever. This girls living in dreamland.''' she laughs. 'But I honestly can't remember thinking I'd do anything else. I just didn't believe there was any other place for me on this earth than to make music. I'm so anti-authority that I could never have a regular job. I've always been into poetry and arts and dancing and drinking and it seemed like the only thing, it just seemed natural.'

She always sang, always had a voice, though when she was young and friends urged her to sing for their parents, she'd insist they turn their backs because she was too shy to do it with anyone looking. She's still shy, covering it up with a veneer of loudness. And the voice got more powerful as she grew, its rasp refined by the cigarettes she's smoked since she was nine (she still gets though a pack a day and says they've also begun to limit her once-operatic voice range).

To her, it seemed that music would be an escape from what she'd known growing up in the suburbs of Philadelphia. 'I thought it would be different from what I saw my parents go through, struggling to make ends meet, fighting over bills and just bored with their jobs and bored with their lives. I just wanted more. I wanted to see the world, I wanted to conquer it.'

And now here she is - seven millions albums sold, a Grammy on the shelf (for her collaboration on 'Lady Marmalade') - getting up at dawn to sit for hours in a drab TV dressing room as part of a hectic promotional tour round Europe. It's Saturday, so this must be London. Yawning and picking gingerly at a lunch of tired vegetables and chicken that looks like road-kill, she can see the irony.

'I've been doing this professionally for seven years, but I'm still dealing with the fact that anticipation never meets reality,' she says. 'When I was a little girl, I had this dream in my head and thats all I thought about. What I saw on television, and watching Madonna - that was going to be my life. I was going to make incredible music, I was going to change the world, I was going to be rich and famous and gorgeous and skinny and perfect. My life would just be roses and chocolates and various men would fly around the world to see me and I'd have love affairs and wake up in Paris and eat croissants.'

The reality is more mundane: she's happy with the music she's making, she's met some amazing people but, she says, 'I still have to get up early.' Living out of a suitcase no longer seems so glamorous - the hotels all look the same, only the food changes - and she tired and homesick. Not so long ago, Pink finally got a home of her own, a two-bedroom apartment in Venice Beach, LA. She bought 2 rats, Thelma and Louise, and Jack Russell dog she called Fucker. Last year at the X Games, she met her current boyfriend, motorcross rider Carey Hart. He's the tattooed mohican she's makin out with in the video to ' Just Like A Pill,' but in the US he's better known for motorcycle stunts like the' Hart Breaker' - a back flip that he tried to perform within minutes of first meeting Pink, crashing and breaking 14 bones.

So far it's been a long-distance relationship. He lives in Las Vegas, she lives in Los Angeles. She's been on the road for the past year, he's touring for the next few months. 'It was easier for me when I wasn't in a relationship,' she says wistfully, 'because I didn't have anyone to miss, I could focus completely on what I was doing. I had no real reason to go home. Then I got a dog and a boyfriend. So I have two pets to look after and I can't do it.'

The rats have been 'adopted by a nice lady in San Francisco,' and the dog is temporarily living with her dad under the assumed name of Fredo. Now that Pink has all that she dreamed of as a girl, her fantasies are less ambitious: she wants to go home, get a tub of Ben & Jerry's, hire a video and watch it in bed with her boyfriend. Failing that, she'd settle for a few days home alone taking a bath, smelling her own sheets.

It's not all bad, she says. Yesterday she met Faith Hill, who has just recorded one of Pink's songs for her new album. 'There's a lot of good stuff. Just after a year of this once you get tired you go into delirium, and I think I'm in a state of delirium. I figured when I dropped out of high school, I'd never have to deal with politics, I'd never had to deal with business, Id never had to answer to anyone. And now here I am, doing all of those things. The music business is politics, it's all about business, you know what I mean?' She laughs again, takes yet another cigarette out of a silver case and lights it.

'I am enjoying it a lot, but I'm just confused. Like how did all this happen? What have I created? Holy shit!'

A few hours later, Pink abandons the rest of her European schedule and jumps on a plane back to California. When her PR calls to tell me this, she hints at some dark crisis. I suspect that even as we're talking Pink's nose is deep, deep in her own sheets.
Alecia Moore was born just outside Philadelphia in 1979, the youngest of two children. Her mum was an ER nurse who now heads a heart unit in Philly's Temple Hospital, her dad a Vietnam vet who set up his own insurance company after leaving the air force. He served two terms in 'Nam celebrating his 21st birthday there. 'If anybody got within 50 feet of you, you killed them,' he later told his daughter. 'It was just about survival,' By the time he came home he said he was a 1000-year-old man in a 21-year-old's body and he found it hard to relate to his friends because they seemed so childish. 'It took him a long time to even talk about it,' says Pink quietly, 'but we went to a lot of Vets parties, and just seeing the camaraderie between them, was an amazing thing to witness.'

Alecia doesn't know when her parents started fighting. They were married for 19 years, and she describes the family home during her first nine years of life as their own personal World War Three. 'I figure that's how war is, but without guns. It was a very tiptoey environment, like walking on eggshells. It was just so tense, all the time. I remember - I couldn't have been more than three years old - just crying myself to sleep every night, praying to God to make it better. Like, how can I fix my family? Because kids always think it's their fault.'

'I have one memory of crying my eyes out, my mum coming up the stairs and I'm like, "Mum, are you and daddy going to get a divorce?'' And she came in the room and said "Oh no, honey, we're just fighting." But it was like that every day. It was like "Fuck you! Get the fuck out! We don't fucking need you!'' If I spilled the milk at the dinner table, it was run to your room and lock the door and hide, because it's about to start.'

By the time she left for school in the morning, she says she was already shaking with nerves. 'Then you go to school, and your outspoken and you might not look the part, and teachers automatically judge you and you're the Bad Kid. You've already had enough before you even get there, and then you have eight hours of people ragging on you. No wonder I had so many detentions! No wonder I spent most of my time in the guidance counselors office!'

Her parents finally parted when she was nine; her dad is now remarried, to a nurse who was also in Vietnam. About the divorce she says, 'We never really talked about it, ever. None of us did. It just kind of happened, and we moved on.' She hadn't intended to sing about her parents in Family Portrait. She's liked the music her friend Scott Storch had put down, and went into the vocal booth to put down a melody or two, have something to take home to write lyrics to. And it all spilled out. 'Twenty minutes later the song was finished, I was crying. And I felt so naked and vulnerable and horrible and spent, I just left. I had to leave.' For a while, she couldn't' stand to be in the studio when the track was played. 'I just couldn't let people know that much about me, and me be there while they were listening to it.'

She gets lots of letters about this track, which is her next UK single. 'There are some really tear jerking letters. Those are the "OK, it's worth it" letters.' What's she's come to realize, she says, is that they are actually a pretty normal family compared to some. 'I've watched Jerry Springer!' she laughs 'I know I'm normal now! I think that's why people watch the show - because they want to feel better about their own families.'

Alecia often ran away from home. Looking for an escape from the war at home and from boredom of her suburb, she learned to skateboard because her brother told her girls couldn't. She learned to breakdance for similar reasons. 'I was always climbing trees, skateboarding, all kinds of things. I thought I should have been a boy for a long time, but I'm very glad I'm a girl. I can't imagine walking around with that thing swinging between your legs.' She laughs again, uproariously. 'How annoying would that be?'

She started hanging out in the clubs - all-ages raves at first, then more adult places. The clubs were full of freaks, she says, 'And I thought "Finally, I fit in!" I could express myself.' She loved the gay clubs best, because there she could dance and dance 'without getting my ass grabbed.'

She met up with a kid called Scratch and joined his dance crew, battling other dancers, running round the clubs till seven in the morning. When he formed a rap group, Scratch 'n' Smoove, she sang Mary J Blige hooks in the background. She also joined a couple of bad punk bands. During these years, she was constantly in trouble. A girl stole her diary an put up pages from it around school, so Alecia broke into her house to get it back. She was arrested for breaking and entering, then had a restraining order put on her for threatening to kill the girl. 'It was all stupid, juvenile stuff,' she says casually, mentioning a string of minor other misdemeanors: attacking a bus driver for a racist comment, disturbing the peace.

Philly, she says, can be boring and it can be dangerous. The boredom led her to seek out the danger, so she experienced her share of both. One ex-boyfriend was shot in the leg while being robbed. She had a gun put to her own head a few times. One night when they were about 13, Pink and a girlfriend were 'out at night, looking for trouble' in north Philly and found it when they were mugged. 'All I had was my homework in my pocket, so they didn't take anything from me. But they took $300 from my girlfriend and pistol whipped her in the mouth, put her teeth into the back of her throat. It wasn't a fun evening.'

The Philly club scene she enjoyed was fuelled by a mixture of ecstasy, ketamine, crystal meth, angel dust and coke, and when I ask which of these she used, she answers carefully. 'I was an experimental kid, put it that way. I was very curious and I'm glad I was curious at a young age, because I would never take that part of my life back. It made me very aware of what things can do, and how much fun and how much disaster you can have in your life at the same time. And it wasn't for me. I went through it young and I'll never have to go through it again. So I'm a much wiser and older 23-year-old now than a lot of people.'

She funded her lifestyle with weekend jobs in Pizza Hut, Burger King, and McDonalds, but they never lasted. 'I would come in like still tripping on acid. I would try and look at the burgers and it used to make me feel so freaking nauseous, I'd be like "I can't do this! I can't look at this meat!"'

There was heroin too, all around her as the scene got darker and messier, though she says she never tried it because of a fear of needles. Her friends Tim Russel and Sekou did - both OD'd and died. (Pink includes Sekou in the credits to her first album Can't Take Me Home, with the message 'I know you're watching.') She had a couple of friends killed in drink-driving accidents too. Pointless, wasteful death: 'It's just ignorance.'

Around this time, Alecia became Pink. There are several stories floating around as to why, and when I ask for the true version she says 'Sure, if your ears can handle it.' She tells me about her best friend Matt Apps, who she met when she was 14 and describes him as the 'biggest, cuddliest, funniest tough guy in the entire world.'

'For the first year of our friendship, he kept begging me, 'Please, can I see it? Please can I see it, I've never seen a white girls thing! And he's so freaking relentless, but he's so harmless. I'm like "Matt, no!" And I'm so sick of telling him no that one day I'm like "You know what? Come here!' And I shoved his face down there and I was like (shouts) 'See it? Take a good look, because you're never going to see it again!' And he had this revelation. He was like, "Ohmygod! It's pink!"

'So they started calling me Pink. I was the only white girl in our whole clique, and Reservoir Dogs was our favorite movie so I became Mr. Pink, and Matt was Mr. Blonde and there was Mr. White, and we were all a bunch of thugs going around the city terrorizing people.'

By the time she was 15, she says 'I was at the point where I just wanted to get out. To get out of that place and out of that life.' A DJ had given her a regular five-minute spot every Friday at a place called Club Fever, and one night an MCA talent scout came up to ask if she'd like to join a girl group called Basic Instinct. She sang with them for a while, then got kicked out, she claims matter-of-factly, 'Because I was white. They said I didn't fit in. Whatever.' (they broke up a month later, she laughs: 'Karma's a bitch!') But she'd been noticed, and was quickly recommended to another group, Choice. She auditioned for them in a railway station McDonald's, singing song after song. 'I was like, 'I can sing Whitney, I can sing Mary, I can sing Green Day, I can sing Janis Joplin, I can sing Billy Joel, Phantom Of The Opera.. What genre are you looking for? I can do that!'

She was taken into choice on a 30-day trial. On the 28th day of her probation period, they went to Atlanta to audition at LaFace, the record label founded by the massively successful write/producer partnership LA and Babyface. During their pack years in the late Eighties/early Nineties Antonio 'LA' Reid and Kenneth 'Babyface' Edmonds created hits for everyone from Whitney Houston to Madonna. Babyface has continued with the studio work while LA has concentrated on running the label, building up a roster that includes TLC, Usher, Outkast and Toni Braxton. Pink's first impression of her new mentor was that he looked 'like a mob boss.' He was at the hand of the table and everyone was kind of tiptoeing around him. And I came in and gave him super attitude - it was pretty funny.'

'What did I see in Choice?' says LA Reid when I talk to him alter. 'What I saw in choice was Alecia. And that's why I signed them. She came into my conference room, and she just started to wail. Her personality was so, so contagious.'

According to Pink, LA told her 'You're my new superstar.'

'Yeah, maybe' she replied. 'But you don't own me.'

Dropping out of school and moving to Atlanta, Choice spent the next two years practicing eight hours a day and flying around the country to work with various producers, RnB fluff for hire: 'It was two long years of recording and spending major money, and at the time I didn't realize it was all recoupable, so I didn't give a shit,' says Pink.

Finally after the trio played a showcase gig at the La Face Christmas party, LA Reid took her aside and said it wasn't working. Pink says it would be illegal to repeat exactly what was said in that meeting, but her options were clear: if she wanted a career, she had to go solo. But the decision had to appear to be all hers 'And I was just sick over it, I couldn't believe it was put on me to make this decision.'

'She really wrestled with it,' confirms LA. 'She eventually got aboard and said "Ok I'm ready to go." But it was a tough one because she was really loyal to her girls.'

Two more years of recording began, with an assortment of RnB and hip hop pop producers. Slowly, Pink began to contribute more to the songs. She'd brought her boyfriend with her from Philly, but she found out he was messing around with two other women. 'It was the most painful, weirdest, most unhealthy relationship ever,' she says now. 'I thought I was in love, but I was just kind of dependant.'

Her anger towards him began to creep into the songs, adding an edge to what would otherwise have been an album of slick, production-line urban pop. Towards the very end of the making on Can't Take Me Home, says LA Reid, his protegee began pushing towards an identity of her own. 'She really started to find herself musically.'

Meanwhile, Pink watched as girls her own age - Britney, Aaliyah, Christina - began to take over the charts. At the time, she says, it was frustrating, 'But I learned so much in those four years. I had many lessons in the music business, I didn't realize that people could be so - horrible. And really good at it, really convincing. It helped that I grew up on the streets. Not too may people could pull the wool over my eyes. So they didn't like me.'

She pauses, and laughs defiantly 'I was not liked, generally.'

Bored, she says she got into more trouble, and LA became like a substitute father, telling her that she couldn't keep fighting in shopping malls, lecturing her about cursing people out and giving people the finger.

At one point, Pink got herself a job in a petrol station. The advance from her contract was long gone and she needed the money. 'I have expensive tastes. I like clothes, and I like.. back then, I was buying my weed and I needed gas money and whatever else a girl needs.' She served sandwiches in the deli, pumped petrol. 'I had no problem with it,' she shrugs. 'Shit, it was pay check. But I had to get up at five in the morning, which sucked.'

Then one day LA's son walked into the garage and saw her. LA was furious. 'The next day I was in his office getting reamed out (shouts) 'What does it look like for my next superstar to be working in a freaking gas station?' and I said "I'm not quitting." "Yes you are! You're gonna quit.'' I said "Fucking pay me! Pay me what I get in my pay check every week, or I'm not quitting." And I put my hand out.'

So did he?

"Yes, the fuck he did!' she laughs.

According to LA, all you had to do was ask for the money and you'd have got it anyway.

'Yeah right! My ass!' she laughs again. 'If that's so, then maybe I was stupid. But I didn't care. I was going to work for mine.'

Then Can't Take Me Home came out, and money was no longer an issue. America embraced 'this pink hired freak, pissed-off girl with a bad attitude problem writing songs about bad relationships.' The album was a success selling two million copies. 'But it wasn't mine,' says Pink. 'I didn't get to push all the buttons.'

When it came to making a follow-up, she wanted to make something more honest, something more reflective of all the musical influences she grew up with, to be more than a voice for hire. At a photoshoot one day, she was going sneakily through the make-up artist's address book - as you do - when a name jumped out at her. She'd worshipped raucous one-hit wonders 4 Non Blondes in her early teens, and had even been arrested for disturbing the peace once, while out of it and screaming out lead Non Blonde Linda Perry's songs at the top of her voice. 'I just loved her, I could feel her pain. Through her songwriting and through the emotion in her voice, she spoke to me like no one else could aside from Janis Joplin could. What she was writing about was - my life, you know? Just wanting to escape I never felt closer to anyone that I'd never met.'

She wrote down the number and later called it, leaving a long message on Perry's machine saying that she loved her, she wanted to work with her and threatening to stalk her if she didn't call back. 'I could barely understand what was going on,' recalls Perry of the ten-minute message. 'This girl sounded very excited, and very shy at the same time.'

Unsigned and happily working on her own tracks at the time, Perry wasn't even sure who Pink was, and had to look out a video to find out. She didn't like it much, but called back anyway. 'You're fucking crazy,' she said.

'I know,' said Pink.

'Well, why don't you come over?'

When they met Perry said the music Pink was making was too fluffy. Pink agreed. Perry explained that she was an old school rocker, and knew nothing about current musical trends. Pink said thats why she wanted to work with her. 'She wanted to make a more honest, open record, to express her feelings more clearly and to put music to it that wasn't like what was going on,' says Perry now. 'Thats what caught my ear. I thought that was a pretty bold step.'

They worked together quite intensely after that, in Perry's home studio. And all the anger and hurt of her teens came tumbling out. Even LA got a mention with Pink railing against the etiquette lessons and media training he once offered her. When I ask Perry if there was ever any doubts about what they were doing, she says no. 'She's the one that kept me confident, because when she was singing it, I believed every fucking word.'

They never forced it, she says. There was never any pressure to write a single, take anything in a direction it didn't want to go. For the first time, Pink was having fun making music. One day, when the mood was wrong, they ended up jumping fully clothed into Perry's pool. It is, Pink observes, pretty hard to swim with ur clothes on. At night they often went to the local pool hall for loud, competitive games, but one night they went to a strip club and Perry bought Pink her first lapdance. 'It was interesting,' she giggles. 'Because I think the girl wanted me.'

Either that or she was a good actor, I point out.

'Maybe, I guess thats the whole point huh?' Pink pauses, thinks, then laughs again. 'No, I think she really wanted me.'

It was an intense time, and the two women formed a tight bond. With the album's huge success, Perry's now in demand as a producer, working with Courtney Love, Christina, and Britney. Pink admits to an initial pang of jealously. 'I felt abandoned. I'm very animalistic, possessive, like mama bear. And if anyone comes near my cubs, I get violent. But I had to kind of let go, and I really was happy for her. And I had to concentrate on that.'

Although LA says he only had a few reservations when he heard the new songs Pink has always claimed that she had to fight hard for this new direction. 'He thought I was abandoning my fans, and if it ain't broke, don't fix it.' She could understand why it would be wrong for an RnB star to suddenly rock out because it was fashionable, she argued, 'But what I'm doing is natural. I haven't changed who I am, I haven't changed my beliefs, I haven't changed anything other than producers. So this is what I'm going to do, and if you guys don't like it, then I'd like to go back to work in McDonald's. Because I will not make another album that is producer-driven, and that is a fact. I won't do it.'

She had the advantage, she says, because LA knew she meant it. She'd rather go home and start a band to play her own songs than be shipped round this years hip urban producers. 'I'm fearless when it comes to that kind of shit. If you don't take chances, you'll never win.'

M!ssundaztood has now sold nearly five million copies worldwide, but for Pink, that's not what's most important. 'I'm really happy that I even got the chance to do this,' she says. 'It was so raw, and it was finally - for one little moment, my anticipation did meet my reality. And I was content. What ever happens, I've had my fun you know?'

Another day, another dressing room. I talk to Pink again ten days later, on the phone in New York, while she prepares for THE FACE's photo session. There was no big crisis that made her leave Europe, she confirms, she just wanted to go home. She saw her dad, she wandered round her apartment, she went to he grocery store then cooked herself ground turkey and pasta, had a beer and watched My Cousin Vinnie on video. We talk about her tattoos: 12 of them at last count. 'I just get the itch every once in a while. I'm addicted. I love them.' She got the first one when she was 12. It's on her ankle, the Japanese symbol for good luck and happiness, 'because I really wanted good luck and happiness when I was 12.' She usually has a new one done when she's bored, or when she sees something with real meaning to her. The barcode on the back of her neck is from M!ssundaztood, because she's proud of the album.

In an interview a while back, her boyfriend said he and Pink have 'tru love' tattooed on their wrists, but when we met in London, she'd told me she could never write a love song, 'Because I've never been in love. I've never seen my parents be in love. So I don't know anything about that.'

'I love Carey,' she says carefully, when I ask her about this again. 'He's great. He's a good guy. I love him, but not in the way that you possess something? He's one of the few that don't think in a certain mind-frame: the cheating and the I-have-to-have-this and it's all about money and looks and ten girls at once and all that dumb stuff.'

There's a point in most Pink interviews where she's asked if she's ever kissed a girl. She usually says yes - in clubs, for a bet. And on her 22nd birthday, during a game of spin the bottle, she famously kissed Christina Aguilera. What they're really asking this tough girl is something different, of course, so it seems right to ask it straight. Have you had sex with a girl?

'No, I haven't,' she says calmly.

Why do you think you appeal to gay girls?

'Let me ask a couple,' she says, shouting out to her friend and assistant Laura Wilson, 'What's my appeal to gay girls?'

Laughing, she relays the answer down the phone. 'Because I'm strong, assertive, cool, hot. And Laura likes my nipples.'

When I ask Pink what she sees herself doing in ten years' time, she says, 'Making music for other people, making babies, making love, making artwork, whatever. Just trying to be alive and healthy.' She's steering clear of any grand plans and recently put a six-figure publishing deal for her autobiography on hold 'because I don't think I've lived long enough.'

Soon she'll start work on a new album, and the only thing that anyone seems certain of is that it won't be more of the same. 'Don't assume you know what her next step will be,' says Linda Perry, ' because she will knock you out of the water with her next record, I know she will.' 'I don't know where it's going to go,' agrees LA Reid. 'You know, I'm as curious as you are.'

Pink herself says she has a few vague ideas, but no firm plans. She's waiting for something to click, like it did when she saw Linda Perry's number. 'I always make a joke about death metal opera,' she muses. ' But I still think it would be hot.'...